В России медленно
поднимает голову невиданный класс нормальных людей. Они не слушают
шансон и не обсуждают чужие сумки, не читают журналы «о звездах». Их
мало, но будет становиться все больше.
То, что никакой
революции в России не будет, понятно и без предвыборной кампании, в ходе
которой системная оппозиция разит друг друга красивыми и безопасными
рапирными уколами, а несистемная сидит в партере театра и, громко хрустя
чипсами, рассуждает о том, стоит ли закидать артистов помидорами или
нужно просто встать и уйти.
Никто, разумеется, никуда не уйдет.
Не уверен, что всем участникам нравится, но власть сегодня в
России сильна, как, наверное, редко когда была сильна. Можно позволить
потерпеть и жующий партер. Надолго ли это? Не знаю. Плохо ли это?
Уверен, что хорошо: в политической стабильности есть возможность уйти
вниз, в то, что более 100 лет назад называлось «народом», а сейчас уже и
непонятно, как назвать.
При этом проблемы остались ровно теми же, не были они решены ни в
1917-м, ни в 1991-м. Николай Некрасов, немного наивно предположивший,
что рано или поздно крестьяне «Белинского и Гоголя с базара понесут»,
описал смысл сложностей очень верно.
Россия – очень глупая и жестокая страна. Притом что у нас
достаточно умных, тонких и интересных людей, больших специалистов,
великих поэтов и замечательных ученых, все они – совершенно не укоренены
в реальности. Они тут гости, и каждая тетка в паспортном столе,
последний раз читавшая в своей жизни инструкцию к освежителю воздуха, в
три минуты даст понять любому академику РАН, где именно его место и кто
он вообще такой, что лезет тут. К каждому, кроме всего прочего, может
рано или поздно не крестьянин с Белинским и Гоголем подойти, а
какое-нибудь очередное существо с вопросом «А чо это ты, пацанчик, такой
умный, не дать ли тебе в табло?»
Богатые в этом смысле совсем не отличаются от бедных: просто у
первых есть дорогой костюм, а у вторых его нет. В остальном все то же:
шансон, «Дом-2», водка, жену зарубил топором (тут есть варианты, но, вы ж
понимаете, «сама виновата»), поплакал, выпил, поплакал, пошел в магазин
отовариться, ты меня уважаешь?
Да нет, конечно, не уважаю, смотреть тошно.
Советский Союз был призван повторить платоновское государство
«умных людей» и даже воспитал их в достаточном количестве (старых,
впрочем, без зазрения совести уничтожив), но победила все равно
партийная бюрократия, а всякие Стругацкие и Тарковские, физики и лирики
существовали скорее вопреки, чем благодаря. Партийная бюрократия выросла
– за редкими исключениями – из того же шансона, поэтому, кстати, так
нелепо и жалко смотрятся сегодня дети заместителей начальников отделов
КГБ, секретарей обкомов и проч., изображающие из себя либералов, однако
родительским сленгом и образом мыслей при этом не брезгующие. Получается
что-то вроде: «Демократия, свобода, долой преступный режим, а кто не с
нами, того под шконку, под шконку...» Очень мило.
90-е были, разумеется, эпохой совсем уж торжествующего хама, но и
«нулевые» ситуацию не сильно исправили, скорее немного облагородили.
Те, кто вчера сидел на «терках» с семками, сегодня, глядишь, уважаемые
люди, кьянти знают, Моцарта читали, возили любовницу в Лувр. «Терки» и
семки, впрочем, Лувром не лечатся. Свое, родное, навсегда.
Низы и верхи, перефразируя классика, и могут, и хотят, но в
основном попонтоваться. Первых никто так и не научил, что «приличное
общество» – это не Куршавель, но Манхеттен (хорошо бы не сворованный в
меру скудного ума, а свой собственный), а вторым никто не показал, что,
кроме «жизни звезд», есть еще и их собственная жизнь, куда более важная,
чем похождения какой-нибудь изрядно потасканной 70-летней певицы.
Но если присмотреться, то не все столь мрачно.
Медленно, очень медленно в России вырастает повседневная
интеллектуальная среда, состоящая не из людей, которые цитируют Лакана и
Жижека, находя в этом завершенное удовольствие, а из граждан, которым
просто душно жить, слыша постоянный шансонный рефрен, назойливый и
неприятный, как луковая отрыжка. Есть много иных определителей, но все
они так или иначе касаются неприятия того, что считается нормой: люди
выбрасывают телевизор на помойку, перестают читать гороскопы и сонники, в
книжных магазинах проходят мимо названия «Маринина», слушают, сами себе
удивляясь, Шопена и Брамса, не очень афишируя это среди знакомых. Есть
мужчины, которые считают, что «в баню с телочками» – просто ниже их
достоинства, и женщины, уверенные в том, что неприлично восхищаться (или
возмущаться, что, в общем-то, одно и то же) какой-нибудь чужой
«сумкой-биркин» или т. н. «удачным замужеством». То есть, вообще-то,
очевидно, что восхищаться нужно умом, талантом и тактом, но эта простая
истина – трудновата пока для общественного понимания.
Есть, проще говоря, загнанные массовой культурой в гетто
нормальные люди. Они растеряны, дезориентированы, им все время внушают,
что они – уроды, не пьют пивас у телека, а тщатся думать, но следующие
пять–шесть лет политической стабильности – это их время. Время тихого,
чеховского интеллигента-неврастеника, который учит, лечит, строит,
кому-то помогает просто так, который осторожно оглядывается по сторонам в
поисках «своих», который ведет себя по-человечески и дико страдает от
этого, потому что мир вокруг настолько обезображен бесчеловечностью, что
хоть вешайся. И чеховский человек, почувствовав хоть какой-то зазор,
хоть какую-то лазейку, просто идет и исправляет тихо все то, что кажется
ему неправильным.
На таких исправлениях и держится Россия, не скатываясь в ад бесконечной пьяной поножовщины.
Медленно, очень медленно, в России бесправное и униженное гетто
начинает оглядываться и говорить. Говорить, например, о том, что
человека определяет не покупательная способность, а что-то иное. О том,
например, что «журнал про звезд» – это в принципе унизительно и гадко,
потому что сколько уже можно все эти глянцево-стертые лица предъявлять в
качестве «цвета нации». Говорить о том, что, если где-то в публичном
месте звучит блатняк, его стоило бы выключить, потому что свободные люди
не слушают зековских песен.
Индустрия продаж пока побеждает этих людей, но в следующие пять
лет и благоденствия, очевидно, не будет, но и политики никакой, кроме
триумвирата Путин – Медведев – «ЕР», не появится, потому-то наконец
можно будет открыто поговорить о жизни, о ее насущных и действительно
важных проблемах: о том, как растить и воспитывать детей не пьющими
«Ягуар» у подъезда имбецилами, а нормальными людьми, о том, как можно
жить достойно, не покупая постоянно, то есть о том, в чем вообще состоит
достоинство, кроме списка покупок, о том, почему не нужно ломать
детскую площадку во дворе, мочиться в лифте и блевать под забором.
Медленным преобразованиям вредит всякая нестабильность, потому
что в такие времена всем бы выжить, хлеба достать, урвать себе
что-нибудь – не до детских площадок. А замерзшая лента новостей – как
раз лучший фон для того, чтобы превращать потихоньку Россию в страну,
пригодную для жизни, очеловечивать, лечить дикарство, зависть и злобу.
Обойдемся без модальностей: не «нужно» и «должно быть», а уже
сейчас происходит, пусть и подспудно, контрабандой. Кто-то вдруг не
пьет, кто-то не бьет жену, кто-то не орет дурниной на подчиненных,
кто-то читает вдруг, кто-то что-то пишет, кто-то мастерит скворечник,
кто-то зарабатывает деньги не для покупки бессмысленного внедорожника, а
для постройки собственного дома с садом, кто-то останавливается на
«зебре», кто-то не ворует даже – то есть нормальных людей в России
много, просто ведь, если ты не идиот, начинают косо смотреть, а это не
всегда уютно. Не все еще поверили в то, что эта политика и эта экономика
– очень надолго, но март 2012-го, полагаю, развеет все иллюзии, и тогда
гетто превратится в моду. И исправление нравов – собственно, главная
задача России как цивилизации – пойдет немного полегче. Без скрипа. Если
все будет хорошо, через полвека, возможно, удастся даже отучить людей
от того, что быть уродом – это нормально.
Тяжело отучить, но ведь можно, я уверен.
Вадим Банит
В
России медленно поднимает голову невиданный класс нормальных людей. Они
не слушают шансон и не обсуждают чужие сумки, не читают журналы «о
звездах». Их мало, но будет становиться все больше.
---------------------------------
Дураки обожают собираться в стаю.
Впереди их главный во всей красе.
В детстве я верил, что однажды встану,
а дураков нету - улетели все.
А умный в одиночестве гуляет кругами,
он ценит одиночество превыше всего.
И его так просто взять голыми руками,
скоро их повыловят всех до одного.
Когда ж их всех повыловят - наступит эпоха,
которую не выдумать и не описать...
С умным - хлопотно, с дураком - плохо.
Нужно что-то среднее. Да где ж его взять?
(с) Б. Окуджава